ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ: PRO ET CONTRA

Современный мир – это мир глобализующийся, он стал другим, но не стал более миролюбивым. Изменилась главным образом только расстановка сил на международной геополитической арене и возникли новые вызовы в виде экономической глобализации и нового противостояния цивилизаций.  Глобализацию характеризуют как уникальное пересечение глобальных влияний во всех сферах – она своеобразно объединяет тенденции политической, военной, экономической, миграционной, культурной и экологической систем.  Вестернизация как процесс распространения западных ценностей по всему миру и как одно из проявлений глобализации нивелирует социокультурное разнообразие других цивилизаций, сопровождается кризисом базовых ценностей, проблемами в формировании национальной идентичности, вплоть до угрозы потери собственной самобытности. 

Однако, чем более мир превращается в единое целое, тем более множатся различия и в первую цивилизационного свойства. По мнению С. Хантингтона, это закономерный процесс. Мир движется к новому порядку мироустройства, основанного на принципах цивилизационности. Мир становится многополярным. Как пишет С. Хантингтон, «в мире после холодной войны наиболее важными между людьми стали уже не идеологические, политические или экономические различия, а культурные. Народы и нации пытаются дать ответ на самый простой вопрос: кто мы есть. И они отвечают традиционным образом – обратившись к понятиям, имеющим для них наибольшую важность. Люди определяют себя, используя такие понятия, как происхождение, религия, язык, история, ценности, обычаи и общественные институты. Они идентифицируют себя с культурными группами: племенами, этническими группами, религиозными общинами, нациями и – на самом широком уровне – цивилизациями. Не определившись со своей идентичностью, люди не могут использовать политику для преследования собственных интересов. Мы узнаем, кем являемся, только после того, как нам становится известно, кем мы не являемся, и только затем мы узнаем, против кого мы» [1. с. 15].

 Необходимостью искать союзников в новом многополярном мире было продиктовано стремление России в реанимации евразийской идеи, на которую при Б. Ельцине Кремль не обращал никакого внимания. Именно по этой причине, идея Евразийского Союза, высказанная Н. Назарбаевым ровно двадцать лет назад на лекции в МГУ, обрела реальные черты 29 мая 2014 года в Астане, где президенты Казахстана, России и Белоруссии подписали договор о создании Евразийского экономического союза.

Исторические этапы этой интеграции всем известны, поэтому повторяться нет нужды [2. с. 82-85].

С момента создания Таможенного Союза в 2010 году официальная пресса уверяла население и общественность Казахстана в позитивных результатах вступления в данный союз. Мажорные и гламурные статьи по этой тематике буквально заполонили научные издания, прессу и публицистику. Сладоголосый хор раздавался на всех форумах и конференциях, посвященных евразийской интеграции. Эксперты и экономисты прогнозировали и даже обещали населению рост благосостояния граждан стран-членов ТС до 40 % к 2015 году [3. с. 77], а рост ВВП на душу населения до 15 000 долларов США к 2016 году [4. с. 163-165].

К сожалению, эти прогнозы не сбылись. И не могли сбыться. И  дело даже не в санкциях против России,  второй волне мирового кризиса и падении цен на нефть. Причины лежат гораздо глубже. Они в самой системной структуре экономик стран-членов ЕАЭС, среди которых экономика Казахстана – самая слабая по многим параметрам. 

Одним из основных аргументов создания ЕАЭС было утверждение, что для казахстанского бизнеса открывается огромный рынок в 160 млн. человек.

Как считает казахстанский эксперт Д. Сатпаев, это было бы возможно, но при условии, что Казахстану есть что продавать, кроме своего сырья. А мы активно продаем России и Белоруссии главным образом именно сырье. Потом за валюту покупаем у них готовую продукцию, часть из которой также произведена из нашего же сырья: ГСМ, машины и оборудование, продукты питания, изделия из металлов и т.д. [5].

За первые 11 месяцев 2010 года объем торговли с партнерами по ТС вырос на 40%, при этом его доля составила почти 20% от общего товарооборота Казахстана [3. с. 76]. Со времени вступления страны в ТС импорт в Казахстане растет намного быстрее, чем экспорт. В 2012 году он вырос на 20 процентов с 37 до более 44 млрд. долларов, а экспорт повысился всего лишь на 5 процентов. За период с января по апрель 2013 года экспорт  сократился на 6,8% с 29,5 до 27,5 млрд. долларов по сравнению с тем же периодом 2012 года, а импорт, наоборот, увеличился на 9,4% до 13,8 млрд. долларов [6].Не очень радужно и в других отраслях. Например, доля иностранных компаний в таких высокодоходных отраслях промышленности, как нефтяная и горнорудная, значительно превышает долю самого Казахстана.  Растет рост импорта продовольствия, объем которого за прошлый год составил 4 миллиарда долларов. Импорт продовольствия в 2013 году составил - 80%  от всего потребляемого в стране, импорт других товаров - приближается к 100%.  Если такая тенденция сохранится, то через несколько лет, это грозит Казахстану экономической катастрофой. 

Экономический рост, которым мы гордимся последние 10-15 лет, присутствует, но только за счет освоения и эксплуатации месторождений иностранными инвесторами.  Роль «развитой рыночной экономики» в этом достижении весьма условна. В Казахстане фактически рынок и свободная конкурентная среда отсутствуют. Экономика предельно монополизирована – в торговле продуктами питания, зерном, ГСМ и т.д.  Монополисты же обычно хотят ничего не делать, а получать не менее 100% прибыли. И как сопутствующие аспекты – низкая производительность труда (в несколько раз ниже, чем у китайцев) и постоянный рост цен. Финансово-монополистический клановый олигархизм в сочетании с «проклятием ресурсов» привели к практически полному отсутствию экспортной обрабатывающей промышленности. Согласно данным Агентства РК по  статистике, удельный вес обрабатывающей промышленности в ВВП страны в 2010 году составил 11,5%, доля ее реального экспорта – чуть выше 1%. [7. с. 75]. Рынок и производство в стране функционируют на очень низком и неконкурентоспособном уровне. Малый и средний бизнес в Казахстане  вынужден ограничиваться закупкой товаров в Китае и России и ее перепродажей оптовикам в Казахстане. Товарооборот в этом отношении довольно высокий, так как Казахстан, хотя ничего не производит, но очень активно потребляет - естественно, импортные товары, так как своих просто нет.  Отсюда и низкая востребованность национальной валюты в национальной экономике. Для импорта нужны доллары, евро, юани или рубли - но не тенге.

 В экономике Казахстана – налицо так называемая голландская болезнь.В середине прошлого века в Голландии были обнаружены крупные месторождения природного газа. Страна начала в крупных масштабах осваивать этот сектор и приступила к экспорту газа в другие страны.  Рост доходов от экспорта привел к притоку иностранной валюты в страну, вследствие чего местная валюта гульден сильно укрепилась. Кроме того, возросшая покупательская способность населения создала большой спрос на товары и услуги, что стимулировало рост инфляции и увеличение объемов импорта.  Результатом «голландской болезни» становится бурный рост добывающего сектора и сферы услуг на фоне стагнации или падения производства в обрабатывающем секторе. Эффект усиливается ростом реального курса национальной валюты и повышением цен. В случае если «голландская болезнь» продолжается достаточно долго, местная обрабатывающая промышленность теряет конкурентоспособность на мировом рынке, а страна начинает значительно отставать в промышленном развитии от общемирового тренда. В конечном итоге, когда сырье заканчивается или цены на него падают, страна оказывается в тяжелом экономическом положении[6].

За двадцать лет независимости мы так и не смогли соскочить с нефтяной иглы. Несмотря на все различные программы диверсификации и ФИИР.  Как экспортировали нефть за рубеж, так и продолжаем. Проще говоря, нашим основным экономическим партнерам выгодно у нас покупать сырье, чем позволить нам заниматься его переработкой на месте. Этим можно объяснить, что в дополнение к доставшимся от советского периода трем нефтеперерабатывающим заводов так и не построили четвертый. Хотя о необходимости решения бензиновой проблемы говорилось в каждом президентском послании, начиная с марта 2009 года. В результате 40 процентов бензина в Казахстане российского производства. Помимо этого, Казахстан и так сильно зависит от России по другим позициям [5].

За 20 лет независимости мы так и не смогли создать свою отечественную промышленность. Те отрасли, которые занимаются переработкой не могут конкурировать с Россией и Белоруссией. 

В итоге все планы на огромный российский рынок рухнули, казахстанскому бизнесу он оказался не по зубам. Зато российский и белорусский бизнес получили полную свободу действий на рынке Казахстана. Они чувствуют себя в Казахстане весьма вольготно, в силу отсутствия реальной конкуренции. Сельское хозяйство Казахстана разоряется, не в силах противостоять дешевой продукции из Белоруссии, которая сохранила колхозный советский тип организации сельскохозяйственного производства. Когда то в советское время Казахстан обеспечивал продовольствием больше половины населения СССР, теперь же оказался не в состоянии прокормить себя. Между тем, некоторые эксперты предупреждали что, российский бизнес на два-три порядка лучше организован, более прагматичен, более агрессивен, обладает большими финансовыми ресурсами и стремится к активной экспансии и расширению своего влияния на рынке Казахстана [8. с. 72].  

Тем самым пришлось расстаться с еще одной иллюзией – надеждами на то, участие в ЕАЭС априори должно было повысить конкурентоспособность нашей экономики. Как отмечает Д. Сатпаев, это еще одна иллюзия и желание поставить телегу впереди лошади, так как ни один внешний игрок никогда не будет заинтересован в повышении конкурентоспособности Казахстана, который всех устраивает именно в качестве сырьевого придатка [5]. ЕАЭС представляет собой серьезный рынок сбыта, но Казахстан в нем будет в основном импортировать, так как не имеет собственной обрабатывающей промышленности. За 20 лет такого рода экспорты так и не были созданы, а теперь и не будут. В сложившейся системе Казахстан просто прижат к стенке — ограничения как ТС, так и ЕАЭС не дадут стране преодолеть «проклятие ресурсов» и создать свою экспортную промышленность, востребованную на международном рынке. Соответственно, Казахстан останется поставщиком углеводородов и сырья, но теперь эти процессы будут жестко управляться Москвой. Кому, сколько, какие энергоносители и по какой цене продавать — только по однозначному приказу из Кремля.

    Если государство имеет массу внутренних экономических и политических проблем, которые мешают быть ему конкурентоспособным в рамках глобальной экономики, то здесь никакой союз не поможет.

Еще сложнее создать работающее объединение неконкурентоспособных игроков, особенно если их экономика базируется на экспорте сырья. Два минуса тут не дают плюса. Высокий уровень коррупции, чрезмерное вмешательство государства в экономику, раздутый бюрократический аппарат, отсутствие полноценного рынка - эти проблемы характерны для всех участников ТС. Получается, что политические решения не подкрепляются полноценной экономической инфраструктурой для взаимодействия. Таким образом, наша страна не готова к участию в любом наднациональном объединении из-за угрозы полной потери суверенитета, в связи со своей низкой конкурентоспособностью и высоким уровнем коррупции [5].

Следующая иллюзия: ЕАЭС – это равноправный союз.  

Если посмотреть на действующие в мире интеграционные объединения, то в каждом из них присутствует один или два (формальных или неформальных) лидера, которые устанавливают свои правила игры для других. Конечно, всё это тоже прикрывается разговорами о равенстве. Но обычно музыку заказывает тот, кто сильнее.  К примеру в Евросоюзе есть свои лидеры – Германия и Франция. В случае с ТС и ЕЭС очевидно, что создать равноправный союз между одним сильным и двумя слабыми игроками невозможно: для этого участники должны иметь сопоставимые экономические параметры [5]. В ТС принятие решений определяется величиной ВВП и населения страны. Поэтому доминирующая и диктующая роль в нем принадлежит России. Заслугой наших и белорусских переговорщиков следует признать тот факт, что при создании ЕАЭС удалось отстоять иной принцип – одна страна – один голос. То есть паритетное представительство  и равноправие. Хотя бы формальное. Потому что на практике Москва по старой привычке играет роль первой скрипки. После введения западных санкций против России, Кремль в августе 2014 года ввел ответные продуктовые санкции против Запада, даже не поставив в известность своих партнеров по ТС. В ЕС вопрос введения санкций против России, пусть формально, но сначала был поставлен на обсуждение. Россия же не посчитала нужным советоваться со своими союзниками. Возникла череда конфликтов между членами ТС, связанных с запретом на украинские товары, затем с реэкспортом европейских товаров, которые в конечном итоге переросли в торговые войны. В результате товарооборот между странами ТС в течение 2014 года упал на 20%, а А. Лукашенко вернул таможню на белорусско-российскую границу.   

Кроме менторского тона Кремля существует еще и второй фактор различного понимания равноправия в новой интеграции. Некто в социальных сетях сравнил ЕАЭС с той самой повозкой из басни Крылова, где вместо лебедя – двуглавый российский мутант, в роли щуки – Белоруссия, а рак – олицетворяет Казахстан. Довольно удачное сравнение, поскольку прекрасно отражает действительность, в которой национальные интересы стран-участниц диаметрально противоположны и несоизмеримы как в количественном, так и в качественном аспектах. А национальные интересы действительны различны. Для Казахстана и Белоруссии ЕАЭС это в первую очередь и главным образом – экономический союз.

События на Украине ясно показали, что Россия не проводит никакой границы между геополитикой и геоэкономикой. По сути, всё началось с попыток Москвы затащить Украину в Таможенный союз. Ведь в случае успеха операции геополитический вес этого регионального объединения значительно бы возрос [5]. А народ Украины в подавляющем большинстве сделал свой выбор в пользу строительства европейского цивилизованного и правового государства. 

Экономики без политики не бывает. Это азбучная истина. Любые интеграционные проекты являются воплощением политического курса. Для России ТС и ЕАЭС – это в первую очередь геополитический проект, который должен закрепить за ней роль региональной, а в идеале восстановить прежние лавры сверхдержавы времен СССР. Как отмечают многие эксперты, вызывает озабоченность стремление России преждевременно политизировать процесс формирования ЕАЭС, что порождает законную ответную реакцию в Минске и Астане [9. с. 39].  Как считает Д. Сатпаев, для России создание ТС, а затем и ЕАЭС также является одним из механизмов сдерживания экономической активности Китая в Центральной Азии. Кроме этого, Москву беспокоит и другой игрок в лице Турции, так как дальнейшее политическое и экономическое усиление этого государства на постсоветском пространстве действительно представляет угрозу для России [5].

Экономическая интеграция все быстрее приобретает политическую окраску. Серьезное беспокойство вызывают периодические высказывания официальных лиц российского государства о необходимости создания Евразийского парламента, различных наднациональных политических структур, введения единой валюты и т.д. 

Некоторые российские аналитики уже утверждают, что мы будто бы отказались от своей многовекторности в пользу евразийской интеграции. [8. с. 74].

В ближайшее время ЕАЭС расширится за счет Армении, Кыргызстана, Таджикистана и возможно, Молдовы. Украина теперь уже  вступать не будет. С ней, точнее, теперь только с Восточной Украиной, будут выстраиваться отдельные отношения. Если Москва не аннексирует и Восточную Украину в ближайшие несколько лет. Многие аналитики считают, что без Украины ЕАЭС не состоится.

Что касается России, то, судя по постоянным заявлениям В. Путина, для Москвы более актуальным является новое противостояние с НАТО, которое продолжает расширяться на восток.  Для России это причина для беспокойства. Но для Казахстана проблемы НАТО вообще не существует. Очевидно, что все проблемы России с западным миром прямо или косвенно коснутся и Казахстана.

Во внешней политике Казахстан, после ряда дипломатических ошибок в начале российско-украинского конфликта, пытается вернуть имидж многовекторного государства. Можно констатировать, что международное право – это какое-то отвлеченное понятие. Существует право сильного государства, для которого международные обязательства пустой звук. Наша «ахиллесова пята» - это то, что республика сделала ставку лишь на гарантии международных договоров. То есть национальная безопасность РК зависит не от наших вооруженных сил, а от многочисленных международных соглашений. Таким образом, территориальная целостность страны держится на зыбкой почве - невмешательстве в наши внутренние дела стран, которые пока еще соблюдают в отношении нас международные договоренности. Это значит, что Казахстан очень уязвим, вне зависимости от того, с чьей стороны может возникнуть угроза [10].

            Выводы:

      1. Итоги предшествующего этапа движения к Евразийскому экономическому союзу — трехлетнее членство РК в Таможенном союзе — ясно показали неподготовленность отечественной экономики к такому пути развития. Из года в год существенно ухудшается сальдо торговли РК с Россией и Белоруссией. Во многом по причине участия Казахстана в ТС увеличивается дефицит бюджета, усиливается процесс разорения малого и среднего бизнеса, происходит опережающий рост цен и тарифов.

           2. Надежды на то, что ЕАЭС откроет нам необъятный российский рынок не оправдались по элементарной причине. Наши производственные мощности не рассчитаны на то, чтобы завалить российского соседа своей продукцией. Ряд отечественных аналитиков уверены в том,  что в составе союза мы уже никогда не сможем развить собственное производство.

        3. Казахстан в ЕАЭС останется сырьевым придатком, и в конечном итоге, потеряет экономическую, а затем и политическую независимость. России не нужен союзник, ей нужен жестко зависящий от нее подчиненный, и она не даст Казахстану создать свою обрабатывающую промышленность и выйти с ней на экспорт. Если бы речь шла о равноправном партнерстве, то Россия помогла бы создать такую промышленность в Казахстане – хотя бы в виде дочерних структур своих производителей и своих технологий. Последний пример – самый красноречивый. В марте текущего года Астана предложила Москве вариант транзита российского газа в Китай через трубопроводы Казахстана. В России решили строить новый газопровод «Силу Сибири» через Алтай, не считаясь с огромными затратами. Из чего следует вывод – Москва не доверят даже самому лояльному своему союзнику. Комментарии излишни.

4. Казахстан в этой евразийской игре – всего лишь пассивный наблюдатель. Он как импортировал 80% продукции, так и будет импортировать – теперь, правда, в основном из России. Цены вырастут, а качество товаров упадет, так как закупаться будут в основном российские товары – в рамках Таможенного союза. Но. Как известно, российские товары не выдерживают конкуренции с аналогами из Европы, а теперь уже уступают по качеству китайской продукции. Для России – Казахстан пусть маленький, но все же рынок сбыта своих товаров [9. с. 38].

5. С другой стороны, стоит ли нам покупать продукцию низкого качества? Что в России есть такого, чего мы с таким же успехом не можем купить в Китае, или в Европе, причем гораздо лучшего качества. Стоит ли нам строить и развивать отсталые российские технологии на своей территории? 

6. Современный мир, и Казахстан не исключение, ориентируется на западные ценности. Не только в  плане уровня жизни и материальных благ, но и в смысле демократических ценностей.  Только такой путь позволяет развиваться стране. Выбирая ЕАЭС, мы отказываемся от интеграции с Западом, с которым у нас была специальная программа «Путь в Европу». По данным аналитиков Агентства по статистике РК, Казахстану выгоднее торговать с Европой и Китаем, чем с Россией.  Объем торговли Казахстана с ЕС в первом полугодии 2014 составил $ 28,4 млрд, а за весь прошлый год - $ 53,4 млрд, что составляет свыше 60% от всего товарооборота. Эти цифры говорят о том, что, несмотря на партнерство с Россией в рамках ТС, Казахстан не собирается ограничивать свои экономические связи ни с ЕС, ни с США. [10].

7. Создание ЕАЭС по сути символизирует крах казахстанской многовекторной политики. Для России создание ТС и ЕАЭС – это не столько экономический, сколько геополитический проект, который должен закрепить за ней роль региональной державы. Кроме того, Россия создала опасный прецедент, нарушив Будапештское соглашение 1994. которое гарантировало территориальную целостность Украины в случае отказа от ядерного оружия.

Именно поэтому поддержание Казахстаном геополитического баланса не должно прекращаться даже после вступления в ЕАЭС.

 8. ЕАЭС – это союз трех авторитарных лидеров. Единственный политический плюс этого союза – это то, что Путин, Лукашенко и Назарбаев не захотят делить власть с партнерами по союзу. Тем самым, тесной политической интеграции в ближайшее время не предвидится. По этой причине слова Ш. де Голля применимы к ЕАЭС: «Мечта о единой Европе – это утопия: невозможно приготовить омлет из яиц, сваренных вкрутую».

Со своей стороны, Россия ничего не сделала для того, чтобы стать притягательным центром для бывшего постсоветского пространства. Концепты «евразийства» и «Русского мира» никому не интересны. Особенно если принять во внимание современную внешнюю политику Кремля, которая, откровенно говоря, уже давно вышла за пределы добра и зла [11].

9. Вопрос вступления в ТС и ЕАЭС необходимо было провести путем всенародного референдума. На деле все прошло без обсуждения и дискуссии, без участия самого народа. Процесс интеграции оказался не подкреплен снизу за счет движения гражданского общества трех стран. Это опять же порождает риски для интеграционного объединения в случае естественной смены политических элит [12. с. 52].

10. В настоящее время в мире идет образование новых политических и экономических полюсов. В условиях глобализации без интеграции не может просуществовать ни одно государство, включая такую мировую державу, как США. Все страны экономически и финансово зависят друг от друга. Изначально евразийская интеграция задумывалась как способ совместного противостояния стран Евразии мировым экономическим катаклизмам, Но как считают отечественные аналитики, евразийский вектор интеграционных проектов приобрел слишком стремительный характер[12. с. 51]. 

Мы рано или поздно придем к пониманию и желанию строить с Россией интеграционные проекты. Но, видимо, и Казахстан, и Россия еще слишком мало пожили врозь. Надо еще пройти очень длинную историко-культурную, политическую дистанцию, прожить и преодолеть прошлое, чтобы говорить о чем-то большем. Пока же все интеграционные проекты Казахстана с Россией – это продолжающийся распад СССР, затянувшийся во времени развод. Оказалось, что для постсоветских стран есть только два формата расставания с прошлым: первый – конфликтный, как в случае с Грузией и Украиной, второй – наш. Быть может, наш путь, наш формат и не самый плохой? [11].

            ЛИТЕРАТУРА

1. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. Пер. с англ Т. Велимеева, М –АСТ, Москва, 2007. – 571 с., С. 15.

 2. Масатова Б.Б. Интеграционный потенциал СНГ: 20 лет сотрудничества и перспективы евразийства // «Қазақстандағы парламентаризм», международный научно-аналитический журнал. – 2011. - №. 4 (14). – С. 82-85.

 3. Лапин Н.С. Региональные интеграционные процессы – фактор конкурентоспособной экономики Казахстана // «Қазақстандағы парламентаризм», международный научно-аналитический журнал. – 2011. - №. 1 (11). – С. 76-79.

 4. Бажова Т. Двадцатилетний опыт сотрудничества // Осмысление 20 лет Независимости Казахстана: научное издание / Под ред. Е.К. Алиярова – Алматы: Казахстанский центр гуманитарно-политической конъюктуры, 2011. – 314 с., С. – 163-165.

 5. Сатпаев Д. Евразийский экономический союз – поезд или подлодка  [Электронный ресурс]/Режим доступа  http://forbes.kz/process/expertise/dosyim_satpaev_ evraziyskiy_ekonomicheskiy_soyuz_-_poezd_ili_podlodka  (19 марта 2015)

 6. Султанмуратов Н. Нефть в Казахстане: развитие или стагнация? [Электронный ресурс]/Режим доступа   http://www.sarap.kz/index.php/ru/pol-ob/pol-ec/405.html  (19 марта 2015)

 7. Гандрабура М.В., Куропатчик О.П. Развитие мер экономического протекционизма и потенциал повышения конкурентоспособности Таможенного Союза (ЕЭП) // «Қазақстандағы парламентаризм», международный научно-аналитический журнал. – 2011. - №. 3 (13). – С. 73-80.

 8. Альмагамбетова А.С., Аубакирова Д.К., Джамангулов К.Э., Медеуов Ж.К., Рысмагамбетова А.М. Выборы в России – выводы для Казахстана // «Қазақстандағы парламентаризм», международный научно-аналитический журнал. – 2011. - №. 1 (15). – С. 64-78.

 9. Кошанов А.К., Барсуков Ю.В. Казахстан в глобальном мире // Мысль, республиканский общественно-политический журнал. – 2014. - № 1. С. 36-39.

 10. Сатпаев Д. Казахстан как зал тревожного ожидания [Электронный ресурс] / Режим доступа  http://forbes.kz/process/expertise/dosyim_satpaev_kazahstan_ ak_zal_ trevojnogoojidaniya?utm_campaign=3919680&utm_=banner&utm_content=13067976&utm_source=news.mail.ru (12 декабря 2014)

 11. Сарым А. Кто мы для России – Мексика или Канада? [Электронный ресурс] / Режим доступа  http://www.ratel.kz/outlook/aydos_saryim_kto_myi_dlya_rossii_meksika _ili_kanada/ (26 января 2014)

 12. Жусупов С.Т. Геополитическое измерение национальной безопасности Казахстана в контексте евразийской интеграции // «Қазақстандағы парламентаризм», международный научно-аналитический журнал. – 2012. - №. 3 (17). – С. 50-53.